НОВОСТИ

09.09.16. Новый сайт ПГП на PGPALATA.RU >>

08.09.16. Павел Селуков: «Пермские котики станут жителями Европы» Подробнее >>

08.09.16. Пермяки продолжают оспаривать строительство высотки у Черняевского леса Подробнее >>

08.09.16. В Чусовом появятся 54 контейнера для сбора пластика Подробнее >>

08.09.16. Жителям Перми расскажут об управленческих технологиях и их применении в некоммерческом секторе Подробнее >>

08.09.16. Пермские общественные организации могут обновить состав Комиссии по землепользованию и застройке города Подробнее >>

07.09.16. Историческое общество намерено помочь пермяку, осуждённому за реабилитацию нацизма Подробнее >>

07.09.16. До открытия в Перми «Душевной больницы» для детей осталось чуть больше полугода Подробнее >>

06.09.16. В Перми на Парковом проспекте открылся новый общественный центр Подробнее >>

06.09.16. Павел Селуков: «Мой гепатит» Подробнее >>

Архив новостей

ПИШИТЕ НАМ

palata@pgpalata.org

Космическая одиссея Карамазовых

Дэниел Киз, "Цветы для Элджернона"

Что такое "хорошая литература"? А выдающееся произведение? Всегда ли мы можем перешагнуть через условности жанра, стиля, требования времени, чтобы дать верную оценку? Где та тонкая грань, когда жанровые пристрастия лишают нас возможности дать объективную оценку произведению?

Роман "Цветы для Элджернона" впервые на русском языке появился в сборниках фантастики. Разве могли быть какие-либо сомнения в его принадлежности к этому виду литературы, когда сама сюжетная основа свидетельствовала об этом? Чудо современной медицины превращает умственно отсталого в гения, который владеет двадцатью языками, разбирается в геоморфологии, стратиграфии, структурной лингвистике, имеет представление о банаховых алгебрах и римановом пространстве. И все это меньше, чем за семь месяцев... Фантастика!

60-ые годы XX столетия - время создания романа - стали периодом рассвета фантастики. Казалось, наука открыла перед человеком бесконечные возможности окружающего его мира. Протяни руку - и яблоки познания сами начнут падать в нее. Мир опустился на колени перед колоссом человеческого духа. Дух Жюля Верна пробудился у самых разных людей - от философов и ученых до маргиналов-мистиков. Всем хотелось поделиться переполнявшими их идеями и восхищением временем, в котором они жили.

Фантастическая литература как нельзя более удачно отвечала этим желаниям и духу самого времени. Ее использовали как средство для стилизации своих мыслей, взглядов, убеждений. В жанре фантастики писали люди, чьи имена вошли в классику мировой литературы: Рей Бредбери, Айзек Азимов, Роберт Хайнлайн, Роберт Шекли, братья Стругацкие.

Эти времена прошли, и теперь, возвращаясь к лучшим литературным произведениям той эпохи, только самый убежденный консерватор будет ограничивать литературную принадлежность "Вина из одуванчиков" или "2001 год: космическая одиссея" фантастической прозой. С таким же успехом можно продолжать называть "Преступление и наказание", "Братья Карамазовы" детективами.

Сюжет романа "Цветы для Элджернона" обманчиво прост. Его начало не предвещает внезапного исчезновения под ногами пола, и вместо привычных литературных координат мы оказываемся то ли в угнетающем реализме социально-психологической прозы, то ли в ужасающем откровении Апокалипсиса. Но это не мешанина литературных стилей и идеологических конструкций. Роман раскрывает перед нами бесконечную сложность лабиринтов человеческой души, в которой разум, чувства, эмоции и подсознание незаметно переходят в друг друга и создают уникальную цельность человеческой личности, попытки современной науки разъять которую на отдельные составляющие части и использовать независимо друг от друга ведут к неотвратимой катастрофе. Почти документальная простота и доступность повествования еще сильнее оттеняют те очевидные выводы, с которыми мы сталкиваемся каждый день, но игнорируем их, считая чересчур незамысловатыми для того беспощадного приговора, который выносят они человеку.

И каково бы ни было наше отношение к рациональной обоснованности позиции писателя, эмоциональное состояние после прочтения романа приближает нас к бесконечной печали лермонтовского демона на краю бездны.