Проект "Будущее прав человека в России"

Тема: Точки правозащитного роста

Тема: Точки правозащитного роста

Статьи по теме

на главную страницу проекта общая информация о проекте последние новости об исследованиях и разработках перечень тем и основных разработок организации, апробирующие наши разработки статьи экспертов проекта в отдельном издании

Разработки по теме
Статьи по теме
Отправить отзыв

А.В. Анохина

Продвижение ценности
прав человека среди россиян:
трудности человеческого перевода

У прав человека с таким продвижением, которое характерно для сегодняшней ситуации, будущего нет и не будет. Пусть это прозвучит жестко и однозначно, но это так. Существует ряд проблемных полей, распахивание которых не началось до сих пор. То ли от того, что технику вовремя не пригнали, то ли потому, что главный бригадир где-то потерялся.

Под продвижением я понимаю такую деятельность правозащитных организаций, в результате которой происходит усвоение (осознание, понимание содержания) и освоение (практическое применение осмысленного и осознанного) населением (прежде всего, активными посетителями) прав человека.

Первая причина, первая болевая точка, которая является объективной и, в общем-то, именно поэтому не устранимой руками правозащитников – это личностный вакуум. Права человека как ценность осознаются лишь сознательными субъектами своей жизни, то есть личностями в полном смысле этого слова, теми, кто не воспринимает себя в пассивном залоге. Советское наследство в виде коллективизма не совмещается сейчас с индивидуальным ощущением таких центральных правозащитных «китов» как Достоинство и Свобода (ущемление одного и ограничение другого). Хотя тенденция к увеличению неколлективистов проявляется все отчетливее и не учитывать ее нельзя.

Первое направление, в котором можно и нужно работать – это привлечение в приемную, в центр (иное самоназвание) в качестве клиентов и волонтеров людей с ярко выраженным «я». Каким образом? Особой (оригинальной, нелозунговой, акцентирующей внимание на индивидуальном, а не на массовом) формой объявления, специализированными местами их размещения, например, в социально-культурных учреждениях: музыкальных школах, театральных студиях, редакциях газет, киностудиях и иных творческих и неформальных средах. Это связано с тем, что творческие люди наиболее восприимчивы к вторжению в частную жизнь, к покушению на свободу и ущемлению достоинства. Чувствительность вообще, на мой взгляд, является одним из основных признаков правозащитной отзывчивости. Но именно эта потенциально целевая аудитория почему-то обходится стороной. В то время как использование этого ресурса могло бы принести правозащитной деятельности самые многочисленные плоды в виде журналистских статей, рекламных роликов, фильмов и спектаклей. Безусловно, надо учитывать, что «самости» предпочитают решить возникшую проблему либо собственными силами, либо с помощью сублимации, переиначивая свои переживания и страдания от нарушения прав в образы, тексты, музыку, пластические композиции и т.п. При этом стараются лишний раз не заявлять о своем протесте, не убеждать других защищать свои права. Это тонкая вещь: защита прав человека как совокупность вполне реальных действий, если так можно выразится, обрывается на творческом человеке.

Вторая существенная проблема, которая вполне решается самим правозащитным сообществом, - проблема абстрактности прав человек. Именно сообществом, потому как отсутствие взаимной договоренности только усугубит и без того серьезную проблему. Под абстрактностью прав человека подразумевается невозможность рядовым (без серьезного образования и богатого социального опыта) человеком ощупать права человека, почувствовать их запах и вкус, примерить на себя. Правозащитники в один голос твердят об естественности и фундаментальности прав человека, но на деле это похоже на лукавство, потому что фундаментальному всегда (днем и ночью) и везде (в Петербурге и на Таймыре) можно привести примеры, причем примеры классические. В случае же с правами Ч. приходится констатировать отсутствие и универсальных картинок, и образов. Хотя, к примеру, с альтруизмом как достаточно серьезной нравственной ценностью все достаточно очевидно, благодаря известному персонажу Сервантеса. По-моему, сегодня как никогда остро назрела потребность в визуализации прав человека, в разработке (или в «вылавливании») типичных иллюстраций основных прав человека. Видеокамеры в общественном туалете или окна без занавесок в смотровом кабинете, передача оператором сотовой связи информации о мобильном номере клиента любому другому лицу как иллюстрации нарушения права человека на неприкосновенность частной жизни, игнорирование жилищной службой открытого канализационного люка во дворе дома как пример угрозы жизни человека. Что-то более актуальное для отдельных групп. К примеру, высокие ступеньки при входе в транспорт как ограничение свободы передвижения инвалидов. Важно, чтобы одни и те же (либо аналогичные) примеры ходили из уст в уста, так, во-первых, узнаваемость и признаваемость прав человека будет выше, а, во-вторых, будет незамедлительно складываться общий, понимаемый и улавливаемый обеими сторонами правозащитный язык и контекст.

Третья проблема, взаимосвязанная с предыдущей, проблема надуманной эксклюзивности прав человека. Правозащитники в какой-то момент времени заняли (наверное, на том этапе это было закономерно) достаточно специализированную нишу, настолько узкую, что в нее попадали только люди со своеобычным социальным опытом: заключенные, незаконно задерживаемые демонстранты, пытаемые в следственных изоляторах, избиваемые в домах-интернатах. Это позволило нормальному (остальные воспринимаются как ненормальные) человеку с легкостью избежать включения себя в ряды обеспокоенных правами. В результате возникли стереотипы, которые выстроили вокруг прав человека «колючие» (сродни тюремной проволоке) барьеры. Частью эти стереотипы ассоциативные. К примеру, если обывателю сказать, что он представляет, слыша сочетание «ограничение свободы», то он, скорее всего, вспомнит тюрьму, какой-нибудь изолятор, максимум – задержание или отказ в визе, а что уж говорить о необъявлении водителем остановки. В последнем привычном абсолютно для ВСЕХ случае пусть и в неочевидной форме, но так же происходит сковывание движений человека. Задача правозащитников - создать иллюзию чистого листа, предложить населению новое, размеченное актуальными для большинства «флажками» минное поле. При этом старая формула заменяется на противоположную. Теперь ненормальным должен признаваться тот, кто не видит, не чувствует, не фиксирует никаких посягательств, вмешательств, нарушений, ограничений и унижений на свои достоинство и свободу.

Четвертая проблема вытекает из третьей – это проблема актуализации прав человека. Если точнее проблема выбора форм актуализации нашей общегуманитарной ценности. Вроде бы, мы выявили универсальные, характерные для современной ситуации правозащитные примеры, но это лишь малая толика. Намного важнее и сложнее, чтобы у людей по поводу прав человека включилась «лампочка», чтобы каждый из них начал думать «да, это обо мне, это про меня». В первую очередь, это, конечно, касается языка. Мы не только говорим, как думаем, но и думаем, как говорим. Язык правозащитников (вербальный имеется в виду), чтобы стать актуализатором, должен претерпеть некоторые изменения, переформулироваться. Вероятно, на мой взгляд, запустить лаконичную, доступную большинству текстовку, описывающую повод для озабоченности человеком своими правами, навроде: «НЕ ПО-ЧЕЛОВЕЧЕСКИ ОБОШЛИСЬ» (НПЧО). Последний слог особенно приживется на Урале. Затем подкрепить фразу конкретными действиями – объявить горячую линию по темам: «Не по-человечески обошлись в супермаркете», «Не по-человечески обошлись в транспорте», «Не по-человечески обошлись в больнице» и т.п. Если такой подход слишком пугает своей новизной, возможно организовать консультации по предварительно озвученным публично направлениям: «Унижение достоинства личности в супермаркете», «Ограничение свободы в администрации» и т.п. Другой, не менее эффективный способ зажечь «лампочку», допустим, среди продвинутых интеллектуалов, незагруженных работой офисных сотрудников – организовать форум, на котором модератором по всем правилам будут выкладываться последние случаи нарушений прав человека, будет выкладываться личный опыт нарушений и защиты, будет обсуждаться все выложенные сообщения. Для меня было чрезвычайно удивительным открытием, когда я достаточно не сведущий в виртуальных делах человек обнаружила на одном из популярных форумов отделы («ветки»), посвященные обсуждению лингвистической практики, разных шибок, тенденций, явлений языка, анализу поэтических текстов. Оказывается, и это вызывает живой интерес.

Пятая проблема, с одной стороны, кажется исключительно технологической. С другой, абсолютно понятийной – проблема неясности механизма защиты нарушенного права. Права потребителя как наиболее бытовые понятны и работают, благодаря во многом очевидности способов поведения: обнаружил брак в товаре – отыскал чек – вернул продавцу – получил деньги или качественный товар. Что делать с правами человека? Допустим, пациент осознает, что отсутствие в смотровом кабинете занавесок на окнах и непроницаемой ширмы, закрывающий обзор случайного зеваки из коридора, - это посягательство на святое, вторжение в интимное пространство (на языке правозащитников – нарушение права на неприкосновенность частной жизни). Но что должно последовать за осознанием и непримиримостью с существующим положением вещей? Написать жалобу главному врачу, высказать претензию конкретному терапевту, гинекологу? Чтобы в таких случаях речь зашла об обращении в правозащитные организации или еще куда-то вовне – это и вовсе нонсенс. Как понять, что в такой ситуации можно ограничиться этим, а в такой сразу же в суд подавать и распространить информацию в СМИ? Без ответов на все эти вопросы подступиться к освоению прав человека невозможно.

Шестая проблема может появиться том случае, если все пять изложенных выше проблем будут разрешены – проблема обесценивания прав человека, их упрощения. Хотя от того, что многие литературные фразы стали крылатыми и перекочевали в народ, они же (само произведение, его автор) не стали менее ценными и качественными. Про кусок черного хлеба можно написать более талантливое стихотворение, чем про скитания рассудка…Это из той же пьесы. Так что вывод один: не бойся упрощать.

 

Александра Владимировна Анохина
эксперт исследовательского проекта "Будущее прав человека в России", референт-методист Пермской гражданской палаты

Александра Владимировна Анохина

Написать автору

 
Главная О проекте Новости проекта Разработки по темам Пилотные площадки Альманах Ваше участие в проекте