С.В.Суслова

Правозащитное сообщество
и доверие

В деле успешного продвижения идеи защиты прав человека огромную роль играют доверительные отношения как между самими правозащитными организациями и отдельными правозащитниками, так и между правозащитной системой и обществом в целом.

Взаимоотношения правозащитных организаций и граждан по своей природе практически не отличаются от взаимоотношений производителей и потребителей в сфере услуг вообще, которая характеризуется информационной асимметрией: потребители заранее не знают, какого качества услугу они получат, и, кроме того, часто они не в состоянии оценить это качество даже после получения услуги. В этой ситуации решающим фактором становится доверие к производителю. Другим аспектом является отношение к правозащитникам членов общества как потенциальных субъектов поддержки правозащитного сообщества. И в этом случае характер взаимоотношений также определяется наличием или отсутствием доверия.

Существует, как минимум, три условия, которые необходимы для возникновения доверия. Во-первых, одинаковые ожидания с обеих сторон, в чем эти стороны должны быть убеждены. Во-вторых, убежденность сторон в готовности друг друга этим ожиданиям соответствовать. В-третьих, убеждение в компетентности своего партнера[1]. Эти условия возникают как результат повторяющихся действий (итераций), или при наличии норм и ценностей, которые разделяют обе стороны и которые обеспечивают предсказуемость и надежность их поведения[2].

Практически в каждом из этих случаев одним из механизмов возникновения доверия выступает репутация. Особенность формирования репутации заключается в том, что существует репутация-опыт и репутация-стереотип. И если репутация-опыт, возникающая, как правило, в качестве побочного продукта какого-либо взаимодействия между субъектами, может служить вполне надежным обеспечением доверия или недоверия, то репутация-стереотип, которая может возникнуть как порождение репутации-опыта, не всегда соответствует действительным характеристикам субъекта. Это несоответствие может создавать дополнительные сложности в процессе формирования доверия к правозащитному сообществу (например, отождествление современных правозащитников с диссидентами советских времен).

Следует учитывать, что объектами доверия способны выступать и отдельные личности, и организации, и сообщество личностей и организаций в целом[3]. В целях решения проблем имиджа современного правозащитного сообщества важно разработать технологии, позволяющие распространить («растянуть») уже существующий социальный капитал известных деятелей и организаций на всю систему правозащиты.

Однако и широко известная безупречная репутация и мощный социальный капитал ряда организаций может сослужить плохую службу правозащитному сообществу в случае, когда доноры (прежде всего, грантодающие фонды) предоставляют финансирование лишь хорошо известным, «раскрученным» заявителям, возможно, отсекая при этом новаторские проекты. Другой проблемой являются злоупотребления своим положением: организации или их представители могут использовать свою хорошую репутацию для извлечения собственной выгоды, а в ряде случаев – и в ущерб другим.

Наконец, доверие рассматривать как базис для построения отношений между самими правозащитниками. Опираясь на определение Ф.Фукуямы, само правозащитное сообщество, на наш взгляд, можно представить как сеть, связанную некоторыми неформальными правилами правозащитной среды в виде общих норм поведения[4]. Использование неформальных правил как в некоммерческом секторе вообще, так и в правозащитной среде в частности обусловлено характером самого труда, который сложно подогнать под стандарты. В свою очередь, успешное управление таким трудом, основу которого составляют плохо формализуемые знания и процессы, координация действий участников сети неизбежно базируются на социальном капитале. Но и здесь особенности правозащитной деятельности как высококвалифицированного труда, широко использующего знания, в том числе и неявные, способны породить отрицательный социальный капитал.

Как и прочие представители некоммерческого сектора, правозащитные организации обладают т.н. специфичными (уникальными) активами, в качестве которых выступают местоположение, связи, опыт, квалификация, идеи, создающие целые брэнды. Однако, помимо того, что эти активы являются источником конкурентных преимуществ своих организаций, они в ряде случаев порождают и весьма серьезную проблему, которая возникает и в отношениях между самими организациями, и между грантодателями и грантополучателями. Речь идет о ситуациях, когда возникает достаточно жесткая привязка одного партнера к другому, владельцу специфичного актива, что делает первого зависимым от второго и дает возможность этому второму использовать ситуацию в своих интересах. Так, грантодающие фонды вынуждены закрывать глаза на некоторые злоупотребления и нарушения со стороны получателей средств, так как они также несут ответственность за реализацию проектов и их тоже волнует качество своей репутации.

Таким образом, при формировании доверия и в отношении правозащитников, и внутри правозащитной среды необходимо учитывать не только условия и факторы, его порождающие, но и возможные отрицательные последствия, которые могут сопровождать этот процесс.

[1] Олдрич Х. Предпринимательские стратегии в новых организационных популяциях / Западная экономическая социология: Хрестоматия современной классики. – М.: РОССПЭН, 2004. С.217 (вернуться)

[2] Adler Paul S. Market, Hierarchy, and Trust: The Knowledge Economy and the Future of Capitalism // Organization Science, Vol.12, No.2, March-April 2001. Pp . 217-218 (вернуться)

[3] Ibid.(вернуться)

[4] Ф.Фукуяма рассматривает сеть как «группу индивидуальных агентов, которые разделяют неформальные нормы или ценности…» (Фукуяма Ф. Великий разрыв: Пер. с англ. – М.: ООО «Издательство АСТ», 2003. С.273) (вернуться)

Суслова Светлана Викторовна

исследователь проекта «Будущее прав человека в России»,

реализуемого Пермской гражданской палатой

Написать автору