Проект "Будущее прав человека в России"

Тема: Точки правозащитного роста

Тема: Точки правозащитного роста

Разработки по теме

на главную страницу проекта общая информация о проекте последние новости об исследованиях и разработках перечень тем и основных разработок организации, апробирующие наши разработки статьи экспертов проекта в отдельном издании

Разработки по теме
Статьи по теме
Отправить отзыв

Новые правозащитные акторы.
Эскиз дорожной карты.

В апреле 2007 года в городе Перми состоялась экспертная встреча, которая была посвящена поиску новых правозащитных акторов и практик в современной России. Представленный материал обобщает полученные в ходе экспертной дискуссии выводы по основным вопросам, которые были предложены для обсуждения.

Существуют ли в современной России «неправозащитные практики» защиты человеческого достоинства и свободы личности от произвола власти?

 «Существуют ли в современной России «неправозащитные практики» защиты человеческого достоинства и свободы личности от произвола власти? Под «неправозащитным» понимается: не связанное с современным правозащитным сообществом, правозащитными организациями, не самоназывающееся правозащитным; практики, не связанные с традиционным (ООНовским) бэкграундом прав человека. Рассматривая эти практики, желательно определиться с использующими их субъектами (социальными средами, группами, профессиями и т.д.), проблематикой (что от кого защищают) и методами (как защищают, какие ресурсы используют, в каких стилях и т.д.)»

Из раздаточного материала к экспертной встрече[1]

В результате обсуждения участниками встречи было расширено определение «неправозащитных практик» защиты человеческого достоинства и свободы личности. Помимо тех признаков, которые были предложены в раздаточном материале - не интегрированные в правозащитное сообщество, не называющие себя «правозащитными», не вписывающиеся по тематике и методам деятельности в «ООНовскую парадигму» - и озвучены И.В. Аверкиевым, было предложено обратить внимание на

те групповые или индивидуальные практики, которые намеренно позиционируют себя в качестве альтернатив «классической правозащите» (реформаторские и инновационные группы, остающиеся в тематическом и проблемном поле «классиков», но предлагающие, как им кажется, иные, более эффективные и адекватные времени, социальному контексту методы работы, расширительно трактующие проблематику «прав человека» и настаивающие на принятии новых тем в качестве полноправных «зон ответственности» правозащитного сообщества),

группы, добивающиеся изменения какой-либо неформализованной социальной конвенции или институциональной нормы ,

группы, протестующие против нарушения негласных правил или «вторжения государства» на территорию отношений, являющихся предметом самоорганизации общества (условно: сфера публичной политики и микрополитики),

группы, продвигающие моральные ценности и принципы, а также нормы социальных взаимодействий, которые корреспондируют с ценностями, принципами, правилами самоорганизации правозащитного сообщества.

В ходе дискуссии были намечены основные проблемы идентификации новых гражданских акторов. Наиболее распространенные ошибки:

  • Под активизмом (акторством) подразумевается преимущественно
    • целенаправленная (планируемая, пошаговая),
    • рациональная (прибегающая к научному, юридическому, гражданско-политическому, профсоюзному, лоббистскому набору аргументов для легитимации деятельности в глазах власти, общественного мнения, СМИ и др.),
    • публичная (то есть – стремящяяся к признанию, привлечению внимания и др.),
    • систематическая (комплексно решающая проблему),
    • коллективная (т.е. – как минимум, групповая),
    • ценностно мотивированная (отсюда – отсечение групп, защищающих «шкурные» интересы и т.д.)
    • и, наконец, профессиональная (выполняемая не от случая к случаю, занятая решением сложных проблем, «технологизированная») активность.
  • Поиск новых акторов идет по «ключевым словам» (конвенциональному для сложившейся активистской среды языку, публичным жестам, инструментарию, способу самоидентификации и самопрезентации и др.) из традиционного словаря гражданских активистов.
  • Поиск нового ведется в «старых местах» («сканируются» лишь те участки социального пространства, конфликты в которых в тематическом поле зрения правозащитных мониторинговых служб).
  • При поиске не используются возможности современных средств массовой коммуникации (к примеру, мониторятся лишь центральные и региональные СМИ; в поле зрения не часто попадают блоговые коммьюнити и форумы, «малая пресса», листовки и издания различных микросообществ и т.д.).
  • Недостаточно распространена технология активного поиска, при котором исследователь вступает в прямую коммуникацию с «объектом исследования», осознанно влияя на него – трансформируя, расширяя горизонты самоидентификации, вводя в новый круг общения, информационное поле и др. Иными словами, нового актора рассматривают как сложившийся, статичный объект, не учитывая его проектности, незавершенности, открытости. Вполне возможно, что активистские среды, не осознающие и не идентифицирующие себя как правозащитные, по итогам коммуникации осознают себя таковыми (пример: доля «правозащитной составляющей» в истории с саммитом G 8, гей-парадом и в истории с деятельностью OD - group была высокой благодаря участию правозащитных активистов, которые внутри этих «сюжетов» играли собственно правозащитные роли).

В результате своего рода мозгового штурма был составлен открытый перечень известных участникам экспертного совещания социальных конфликтов, в которых, как предполагалось, высока вероятность «правозащитных реакций» и выходов на идеологию прав, свобод и достоинства человека:

  • Конфликты, связанные с самоорганизацией граждан, как квалифицированных и активных потребителей услуг государственных сервисов (движение автомобилистов vs департамент дорожного строительства, ГАИ, службы безопасности VIP ов и др.; движение обманутых дольщиков vs службы госконтроля за коммерческой деятельностью, суды и др.; движение против уплотнительной застройки vs муниципальные департаменты, определяющие политику в области недвижимости; одиночная или групповая борьба за повышение качества услуг конткретного ЖКХ; «потребительские бойкоты»; протесты отдельных групп бюджетников против государственной оценки их статуса и уровня зарплат, родительские школьные комитеты, требующие улучшения качества преподавания, студенческие группы, протестующие против низкого качества преподавания, коррупции и пренебрежения администрациями вузов потребностями и чувством собственного достоинства у студентов и т.д.). Уточнение: проблематика прав человека в этом случае появляется только в том случае, когда:
    • группа активистов защищает или продвигает общее благо, а не только свои узкогрупповые интересы;
    • когда предметом требований являются не какие-либо преференции в отношении какого-либо социального слоя или группы лиц, а исполнение обязательств государства, прописанных в законе, но – не исполняемых или исполняемых плохо;
    • когда плохой государственный сервис унизителен для человеческого достоинства потребителей (т.е. воспринимается как непризнание заслуг, непризнание важности какой-либо моральной нормы или символического значения, заложенного в основание сервиса).
  • Конфликт, связанный с неучетом властью общественного мнения (ветеранские организации, краеведческие группы, жители микрорайонов, движения в защиту архитектурных памятников vs департамент по архитектуре, определяющий мемориальную политику, принимающий решения о переименованиях улиц, продающих под коммерческое использование площади, ранее находившиеся в публичном пользовании и т.д.).
  • Конфликты, связанные с закрытостью для общественности или заинтересованной группы лиц, процесса принятия социально важных решений (проблема лоббирования, конкурсов на занятие должностей, нарушения правил «низовой демократии» при борьбе за власть внутри институций, предусматривающих выборность руководителей и др.).
  • Конфликты, возникающие при нарушении приватного пространства (недобросовестная и навязчивая реклама в общественном транспорте и других публичных пространствах, бунт «звезд» против папарацци, протест против сбора избыточных персональных данных и др.).
  • Ситуации дискриминации меньшинства со стороны государства или при попустительстве государственных органов (маргинальные политические группы, феминизм или его «бытовые» версии (сексуальные домогательства на работе, неучет мнения по гендерному признаку и т.д.), ЛГБТ-сообщество, этнические меньшинства, диаспоры, беженцы, гастарбайтеры, конфессиональные или «этические» (пацифисты, зоозащитники и др.) меньшинства, научные фракции, не вписывающиеся в дисциплинарную структуру академического сообщества, группы радикальных художников, писателей и т.д.).
  • Конфликт, связанный с невыполнением государством ранее взятых обязательств или с отказом принимать решения в соответствии с ожиданиями общественных групп, заинтересованных в решении общественно значимой проблемы (движение в пользу помощи бездомным, движение за приватизацию общежитий, малосемеек и коммуналок; движения потребителей, требующие госрегулирования в отдельных областях коммерции – за повышение качества услуг операторов сотовой связи и др.).
  • Конфликты, связанные с отсутствием или недостаточной ясностью правовых норм в высококонфликтных ситуациях, а также конфликты, связанные с неопределенностью правового статуса какой-либо группы лиц (движение «дачников и садоводов», движение против отмены отсрочек от службы в армии, группы, отстаивающие права права студентов, группы, отрицающие copyright , конфликты вокруг регулирования инфраструктруры Интернета или норм взаимоотношений между юзерами, конфликты, связанные с нечетким различением границ виртуального и «реального» миров и др.).
  • Конфликт, связанный с неизбирательностью (всеобщностью) действия тех или иных институциональных норм (неучет специфических моральных норм, ритуальных практик, особых режимов питания и т.п.): введение курса «Основ православной культуры» в школьную программу; принуждение к воинской службе пацифистов и представителей конфессий, отрицающих насилие; принуждение к проведению опытов на животных студентов медицинских и биологических факультетов, чья специализация такой практики не требует и т.д.
  • Конфликты, проистекающие из отказа или «нерасторопности» государственной власти в символическом признании, поддержке, предоставлении льготных условий для новых социально значимых институций или практик (образовательных центров, учреждений культуры, субкультурных сообществ с «социально значимыми отклонениями от нормы» - движение клубов «Что? Где? Когда?», киноклубов, рок-клубов и др.).
  • Конфликты, связанные с действием или навязыванием спорных «традиций» или правил (движение против клерикализации системы образования и публичной сферы в целом; движение за легализацию легких наркотиков, движения против ограничений, продиктованных заботой об общественной нравственности, духовности, уровне патриотизма и т.д.; протесты против неконвенциональных подзаконных актов, ведомственных инструкций, административных распоряжений и др.; конфликты студентов с администрациями студенческих городков и др.).
  • Конфликты, возникающие при попытке отдельных социальных групп «взять декларированные, но «неконвенциональные в практике» права (учреждение независимых профсоюзов, проведение забастовок и манифестаций, придание гласности – «вынесение сора из избы» - каких-либо фактов, имеющих внутриорганизационное значение).
  • Конфликты, связанные с превышением должностных полномочий государственными служащими (индивидуальные и групповые протесты против произвола и пыток в милиции; движения против расширительной трактовки компентенций тех или иных госслужб).
  • Конфликты, связанные с попытками государства взять себе права на регулирование той группы социальных отношений, которые в настоящий момент относятся к сфере саморегулирования общества (наиболее заметно – в отношении к намерениям государства ввести правовое регулирование в сети Интернет, «нравственная» цензура в отношении к масс-медиа, концертной и издательской деятельности и т.д.).
  • Конфликты, при которых привилегии отдельных социальных групп (для государственных служащих – в первую очередь) оборачиваются унижением человеческого достоинства и дискриминацией все прочих («мигалки» на дорогах, депутатские привилегии и т.д.).
  • Конфликты, при которых возникает самоидентификация и чувство сострадания беззащитной жертве (зоозащитники, экозащитники и др.).

Были отмечены особые признаки ситуаций, в которых люди, ранее не практиковавшие какой-либо гражданской или социальной активности, «выходят» из «нор» своей частной жизни, стремятся к кооперированному действию и т.д.:

  • когда нарушение конвенциональной нормы или унижение достоинства носит вопиющий и демонстративный характер;
  • когда происходит посягательство на ценности, символы, жизненное пространство, интересы, непосредственно касающиеся человека или какой-либо группы лиц (т.е. – когда становится ясно, что «отступать дальше некуда» и «время проблему не решит»);
  • когда человек, чувствующий себя униженным или несправедливо ограниченным в правах, становится свидетелем удачной индивидуальной или групповой практики защиты собственного достоинства или законных (частных, общественных) интересов;
  • когда задеты «стержневые» (как правило, моральные или квазиморальные) ценностные установки (при виде несправедливости в отношении к кому-либо из окружающих или к себе лично) или поставлена под угрозу значимая для личности часть ее идентичности (навязывание стандарта внешности или неоправданная стандартизация, унификация правил поведения, образа мышления, эстетических вкусов и др.);
  • когда решение какой-либо социальной проблемы, самозащита или присоединение к активистской среде повышает социальный или символический капитал, удовлетворяет какие-либо экзистенциальные потребности (в общении, признании, обладании истиной и др.), создает дополнительные гарантии (иллюзорно или по факту) собственной защищенности.

Среди перечисленных социальных категорий (слоев), субкультур, неформальных объединений, активистских сред, не связанных с правозащитным сообществом, но наиболее чувствительных к правозащитной риторике были названы:

  • ЛГТБ-сообщество (организации и группы, защищающие или организующие взаимопомощь в сообществе лесбиянок, гомосексуалистов, трансгендерных и бисексуальных людей)
  • атеисты и верующие, относящие себя к нетрадиционным религиозным культам (адвентисты, баптисты и др.), квазирелигиозным духовным практикам («Звенящие Кедры России», трансгуманисты и др.) и «моральным общинам» (карианцы, коммунарские педагогические отряды и др.);
  • жители «общежитий» (общежития – зона административного произвола и спонтанных реакций противостояния ему) и «малосемеек» (административный шантаж, вынужденное «закрепление» за предприятием, предоставляющем временное жилье и не допускающего его приватизацию);
  • «студенты с переизбытком внутреннего капитала» (интеллектуально-амбициозные, нацеленные на карьеру и признание своего интеллектуального потенциала); люди с нестандартными интеллектуальными потребностями, нуждающиеся в альтернативных образовательных системах, книгоиздании и т.д.;
  • социальные объединения, созданные для гуманитарной помощи и обоснованные какой-либо моральной доктриной («Еда вместо бомб», филантропические организации, общества помощи бездомным и лицам, страдающими «социальными заболеваниями»);
  • политизированные объединения (не партии, а движения, сети, группы, клубы и др.); группы протеста, сопротивления, продвижения каких-либо «прогрессивных» политических убеждений – антиглобалисты, антифа, троцкисты, либертарианцы, анархисты, автономы и др.), мотивированные на политическое действие вне институциализированной политики, помимо политической системы и традиционных форм политического действия;
  • «нелегалы» (люди, прибывшие в страну на незаконных основаниях или с непроясненным юридическим статусом – беженцы, трудовые мигранты и др.);
  • «социальные хобби» (как меньшинства в отношении других: ролевики, толкиенисты; когда есть авторитарное внешнее давление);
  • сообщества ВИЧ/СПИД (социальные группы, имеющие потребность в сплочении перед лицом каких-либо общих проблем);
  • родители детей дошкольного возраста (ущемлены в отдыхе, досуге, работе), семьи с малолетними детьми;
  • сетевые коммьюнити, пропагандирующие «открытый софт», криптографию (Linux против Windows);
  • сторонники экзотических или нелегальных досуговых практик (сторонники «лигалайза» - свободного употребления легких наркотиков, люди, увлекающиеся экстремальными видами спорта, нудисты, свингеры, художники графитти, флеш-мобберы, радикальные художники);
  • люди и группы, настаивающие на изменении или введении стандартов профессиональной деятельности, корреспондирующих с идеологией прав, свобод и достоинства человека (клуб региональной журналистики, «Интерньюс», сторонники прогрессивной реформы системы образования и др.);
  • бывшие сотрудники правоохранительных органов, медицинских и образовательных учреждений («правдолюбы», т.е. – ушедшие из профессии, чтобы отстаивать этичные профессиональные стандарты).

Знаком открытости к правозащитным инициативам, переговорам, взаимодействию «новых акторов» является Поступок (конкретное, активное, солидарное, осознанное действие – подписание петиции, собрание заинтересованных лиц, уличная акция или мероприятие для СМИ и т.д.). Проявлений недовольства (высказываний в приватном кругу и т.д.) не достаточно, чтобы идентифицировать какую-либо группу, сообщество, слой в качестве «новых акторов». Действие может быть сколь угодно наивным, неэффективным, нерациональным, «не-технологичным», но оно – верный знак выхода в «субъектное состояние» и наличия достаточной мотивации для самостоятельного публичного поведения.

[1] Экспертное обсуждение состоялось 26-27 апреля 2007 года в Перми в рамках проекта Пермской гражданской палаты «Будущее прав человека в России».(вернуться)

 

 

Артем Анатольевич Марченков
- кандидат философских наук, активист Международной Сети "Молодежное Правозащитное Движение" (Рим-Владимир), выпускник Московской Школы Политических Исследований, эксперт исследовательского проекта "Будущее прав человека в России"
Живой журнал Артема Марченкова

Артем Анатольевич Марченков

 
Главная О проекте Новости проекта Разработки по темам Пилотные площадки Альманах Ваше участие в проекте