09.09.16. Новый сайт ПГП на PGPALATA.RU >>
08.09.16. Павел Селуков: «Пермские котики станут жителями Европы» Подробнее >>
08.09.16. Пермяки продолжают оспаривать строительство высотки у Черняевского леса Подробнее >>
08.09.16. В Чусовом появятся 54 контейнера для сбора пластика Подробнее >>
08.09.16. Жителям Перми расскажут об управленческих технологиях и их применении в некоммерческом секторе Подробнее >>
08.09.16. Пермские общественные организации могут обновить состав Комиссии по землепользованию и застройке города Подробнее >>
07.09.16. Историческое общество намерено помочь пермяку, осуждённому за реабилитацию нацизма Подробнее >>
07.09.16. До открытия в Перми «Душевной больницы» для детей осталось чуть больше полугода Подробнее >>
06.09.16. В Перми на Парковом проспекте открылся новый общественный центр Подробнее >>
06.09.16. Павел Селуков: «Мой гепатит» Подробнее >>
Памятники
на улицах всех городов – свидетели исторических событий, в этих городах
прошумевших. Памятники – такие твёрдые слепки идей, их породивших, и в них же
эти идеи томятся, заключённые в форму. И
идеи в памятниках как вулканическая магма: либо вулкан действует, и магма
извергается (в земле – толчки, а сверху – пирокластические потоки), либо вулкан
спит, либо считается потухшим навсегда – остаётся просто красивая гора. Но даже если никто не ждёт от вулкана
извержения магмы, это не значит, что её нет вообще…
На
мой взгляд, бороться с памятниками – дело не столько морально нечистоплотное
(памятник не только «посадить нельзя», он и защититься не может), сколько в
историческом контексте совсем бесполезное. Разрушая памятник, человек-вандал думает, что убивает идею. А
идеи, как известно, бессмертны, любые, все: и прекрасные, и ужасные, прекрасно-ужасные и ужасно-опасные… И невзирая
на то, что мы по их поводу думаем, они, идеи, б-е-с-с-м-е-р-т-н-ы.
История
– принято говорить – совершает крутые повороты или, я бы даже сказал,
развороты. Вот на этих поворотах-разворотах
много памятников бьётся, но многим и везёт уцелеть. Мне кажется, что
сохраняются они оттого, что идеи в этих памятниках так быстро гаснут, что
перестают обжигать. И желание их поломать просто от злости и ненависти
пропадает. И изображение какого-нибудь
Кромвеля становятся, прежде всего, работой такого-то скульптора, такого-то
периода в искусстве, и ещё это теперь туристическая достопримечательность с
набором визуальных эффектов. И важность памятника в итоге заключается в том, что для образованных людей он дополнительный повод и причина измерить
качество настоящего и будущего прошлым.
Могли
ли себе представить египтяне, современники Рамзеса Великого, что его обелиск,
его – самого сына бога Амона-Ра,
превратится всего лишь в архитектурно-декоративную
доминанту площади «Согласия» в Париже? И 90% проходящих по площади парижан даже
понятия не имеют, что это обелиск «сына бога», и парижанам абсолютно безразлично его когда-то ужасное в своём божественном величии
имя. Обелиск для них тут просто стоит на месте, они к нему привыкли, и он ещё
до их рождения уже был частью внешности их малой Родины, города Парижа.
Этим примерами я пытаюсь описать своё отношение к снесённому недавно знаку в честь вручения Перми когда-то ордена Ленина. Ещё задевает, что знак был снесён бессмысленными вандалами. Осмысленных вандалов хоть интересно послушать, т.к. у них мысли есть от идейности. Хозяевам трёхзвездочной гостиницы «Прикамье» эта штука просто мешала, т.к. на её месте можно «помодоры» выращивать. «Помодоры», конечно, вещь полезная… Всякий Шариков знает, что слон – животное полезное…. Блин…
А
вот иногда в памятники вселяются другие, им изначально не родные, идеи, которые
авторы памятников и не имели в виду вовсе. Например, византийцы свозили в
Константинополь со всей своей империи лучшие образцы античной скульптуры и
устанавливали их на улицах и в садах столицы. Естественно, что это были изображения
античных богов. И, конечно, византийцы –
христиане и они не видели в этих статуях богов. Они эти в прошлом религиозные
предметы наполнили другим смыслом. Этими статуями они хотели продемонстрировать
преемственность своего величия от великих языческих империй-предшественниц, что, в общем, было правдой, тешившей их тщеславное самолюбование или национальное греко-римское достоинство. Про них,
византийцев, теперь можно по-разному
сказать – на оскорбление их, безусловно,
святых национальных чувств подать в суд давно некому … Именно из Константинополя эта традиция
украшать улицы и парки античными статуями проникла, правда, уже в виде моды, в ренессансную Италию. Я это
к тому, что подобные казусы, когда новый смысл напрочь вытесняет изначально
вложенный, случаются и у нас на глазах. Например, постмодернистская дизайнерская фантазия художников
Марии Заборовской и Андрея Люблинского на тему русского супрематизма и
конструктивизма, прозванная в народе «Красными человечками», превратилась на
улицах Перми в политический манифест начальственного вольнодумия (редчайший для
русской истории случай). И для многих «красные человечки» – символ, а теперь – и
памятник хипстерской модернизации режима Олега Чиркунова. Который, в свою очередь,
был в тренде модернистских «гаджетовых» стратегий развития Президента Медведева.
Что, нравится-не нравится – наша, хотя
и недавняя, но история.
Ещё
я про византийцев так подробно написал в предчувствии, что, может, у кого
чешутся мысли и руки на добротный и художественно-честный памятник Ульянову (Ленину) перед Пермской Оперой, и тогда
вдруг они попытаются меня понять, а памятник «простить». Есть ведь у нас не
только посконные, но и либеральные фундаменталисты. Если придет когда их время
- а бог его знает, вдруг и придёт - памятник пожалеют.
История,
говорят ещё, – маятник. Завтра качнётся в другую сторону. Сегодня путинский
стародевический консерватизм, завтра он всем поднадоест, всем захочется
«солёненького»… Спросите, почему назвал этот консерватизм «стародевическим»? А
похоже это на то, как старая дева гордится своей невинностью. А весь так называемый
цивилизованный мир смотрит на это ни как
на то, чем можно гордиться, а как на странное обстоятельство несчастливой
судьбы. Достойное не восхищения и умиления, а интимного сочувствия в тишине
кабинета психоаналитика. А дева-то
ещё злобная, ругается и врезать может, мало не покажется. Этот абзац посвящаю недавно
появившемуся памятнику «Петру и Февронии», и не работе художника Константина
Черняевского, и не самим святым, а причинам и тенденциям, его породившим.
А
я мечтаю, о том, чтобы от качания маятника истории памятники не разрушались,
ведь в них человек-художник
вкладывал талант – божий дар и труд. А что ещё уважать, как ни это? Не знаю….
И
главное. Ради чего излагаю. Недавно, скорей всего, «осмысленные вандалы»
пытались сжечь «красного человечка». Хочется их позиции оппонировать. Хочу
предложить сделать этого «человечка» из камня: из красного гранита и белого
мрамора. Хочу найти сторонников выше описанных соображений. Прикинул, что это
финансово – вещь реальная. Если окажется, что не один я так думаю, можно собрать
средства и сделать памятник несгораемости идей. Чтобы все услышали, что «рукописи не горят». Для блюстителей чужой
морали и нравственности сразу заявляю, что гонорара мне не нужно. Хочу, чтобы
это дело, от начала до конца, было на общественных началах. Кто готов в него
вложится – пишите мне (
Аверкиев Всеволод