Гражданская дискуссия по частной жизни

О.Н. Кочева

Стенограмма гражданской дискуссии
"Россия, XXI век:
неприкосновенность частной жизни:
а) не нужна, б) невозможна"

Участники дискуссии

Модератор дискуссии:
Маковецкая Светлана Геннадьевна,
руководитель исследовательского проекта
"Будущее прав человека в России"

Эксперты:
Раков Вячеслав Михайлович,
кандидат исторических наук, доцент кафедры истории
средних веков Пермского государственного университета

Костерина Ирина Владимировна,
ведущий специалист Ульяновского
Научно-исследовательского центра "Регион"

Кочева Ольга Николаевна,
эксперт исследовательского
проекта "Будущее прав человека в России"

Выступающие:
Аверкиев Игорь Валерьевич,
председатель Пермской гражданской палаты

Галицкий Денис Григорьевич,
исполнительный директор Общества развития предпринимательских инициатив

Гащенко Мария Сергеевна,
юрист-консультант Пермского регионального
правозащитного центра

Демакова Ксения Владимировна,
активист движения "Анархо-экологическое сопротивление"

Дорофеева Евгения Анатольевна,
юрист-консультант Пермского регионального
правозащитного центра

Касимов Михаил Борисович,
председатель Совета территориального общественного
самоуправления микрорайона "Городские горки"

Маленко Сергей Владимирович,
главный специалист Комитета по молодежной политике
администрации Пермской области

Миков Павел Владимирович,
заместитель директора Центра гражданского образования
и прав человека

Резник Александр Валерьевич,
председатель профсоюза "Студенческая солидарность"

Суслов Андрей Борисович, доктор исторических наук,
заведующий кафедрой новой и новейшей истории
Пермского государственного педагогического университета,
директор Центра гражданского образования и прав человека

Юшков Роман Авенирович,
руководитель группы "Зеленая Эйкумена"

С.Г. Маковецкая
Сам жанр гражданских дискуссий Пермская ассамблея начала формировать еще два года назад. Мы провели цикл гражданских дискуссий. Предполагая, что гражданские дискуссии возникают там и тогда, где у организаций или людей, которые представляют общественные инициативы, есть представление, что еще не сложился некоторый общественный интерес, если хотите, общественный заказ на решение той или иной проблемы, когда такая проблема находится пока на периферии неспециализированного общественного сознания. Гражданские дискуссии проводились для того, чтобы попытаться с помощью экспертов сформулировать вариант общественного заказа. В этом году мы продолжаем цикл гражданских дискуссий. И в сегодняшней дискуссии есть своя специфика. Мало того, что гражданское сообщество, по определению Игоря Валерьевича, находится сейчас в тихом кризисе идентичности: оно выступает в "ситуации полупроводника", при которой ему намного легче договариваться с властью, чем объяснить собственно населению, чем оно занимается. Выяснилось, что и внутри самого сообщества и внутри сообществ, которые пытаются обсудить, обеспечить продвижение, реализовать какие-то общественные интересы, есть одна проблема, связанная с тем, что еще один наш коллега из Воронежа, Алексей Козлов, назвал "молодежь должна мыть полы для революции". Идея была следующая, что в любой деятельности, которая направлена на что-либо профессиональное или на защиту общественных интересов, молодежи отводится роль, в лучшем случае тех, кто подносит патроны, в худшем случае они обеспечивают условия, при которых высоколобые, добившиеся некоторого признания общественные деятели продвигались бы в решении проблем. Мы решили, что надо понять существует ли специфический вариант другого интереса, межпоколенческий диалог в отношении тех проблем, которые нас волнуют. И вот, возникла такая идея дискуссий "Пермской Ассамблеи", которые будут вестись как межпоколенческий диалог. Я не уверена, что существует, на самом деле, очень специальный взгляд одного поколения, который противоречит более или менее, мейнстриму взглядов другого поколения. Но все-таки, почему бы ни попробовать поиграть в эту игру. Сегодня мы решили именно этим и заняться, а предметом нашего обсуждения будет не совсем привычная тема для обсуждения как в правозащитном сообществе, так и в гуманитарном сообществе - это неприкосновенность частной жизни, ценность частной жизни в России. Тема нашей дискуссии сформулирована как "Россия в XXI веке: неприкосновенность частной жизни: а) не нужна, б) невозможна". Понятно, откуда возникла эта идея, во-первых, потому что основная гражданская риторика, основные гражданские спекуляции так или иначе строятся вокруг сворачивания и разворачивания права на частную жизнь, особенно в контексте угроз и вызовов, которые возникают в связи с нашим отношением к необходимому уровню опасности и обеспечению безопасности. С другой стороны, по предложению одного из экспертов, право на частную жизнь - это такая бесприданница в правозащитном сообществе, это то право, в отношении которого никто никогда не выйдет на баррикады, пенсионеры не будут перегораживать улицы. Скорее всего, это то право, которое меньше всего разработано в правозащитном сообществе как таковом. Со всех сторон получается лакомый кусочек для обсуждения.

О. Кочева
Каждый имеет собственное представление о том, что такое частная жизнь. Представление это зависит и от личностных характеристик конкретного человека и от тех норм и традиций, которые существуют в том или ином обществе в определенный исторический период. Частная жизнь - это сфера жизни и быта, которая зависит от индивидуальных частных решений, это, прежде всего, сфера персонального выбора, сфера, где человек реализуется как субъект. Это то, что наполняет нашу обыденную жизнь, то, что сокрыто от посторонних, внутренний мир, мысли и чувства, отношения с другими людьми, любые формы уединения. Частная жизнь - это то, что человек определяет как свое личное дело. Если мы соберем все, что, как мы считаем, является нашим личным делом, то увидим, что вокруг нас образуется некая оболочка. Эта оболочка и может называться приватным пространством человека. Почему выносится на обсуждение именно поколенческий аспект проблемы частной жизни. С одной стороны, несмотря на то, что каждый человек сам определяет, что частная его частная жизнь, современное общество меняется, и социальные условия изменяются. Создается ощущение, что наша повседневная частная жизнь становится более прозрачной, более доступной, более открытой для внешнего мира. Это происходит во многом благодаря появлению новых технологий слежки и наблюдения, мобильной связи, Интернет и т.д. И создается ощущение, что есть разница в подходе разных поколений к частной жизни, к приватности. Молодое поколение в большей степени готово открывать свою частную жизнь другим людям, оно придает меньшее значение прозрачности своей частной жизни, в большей степени готово участвовать в реалити-шоу, запускать в Интернет частные фотографии, частную информацию. В то же время оно более щепетильно относится к вопросам своей личной свободы, в отличие от старшего поколения. Наличие личной свободы для молодежи - это такая аксиома, то, что у них не отнять. Между тем старшее поколение в большей степени готово признавать наличие общественных интересов, что они должны довлеть над частными интересами и т.д. При этом свою субъектность в частной жизни молодежь легко распространяет на общественную жизнь. И границы частного и публичного как бы стираются.

С.Г. Маковецкая
Итак, мы получили достаточную пищу для размышлений. Как минимум, один очень дискуссионный повод: межпоколенческий диалог о частной жизни имеет место именно потому, что само отношение формируется разными факторами внешней среды и существует разная чувствительность поколений к цивилизационным изменениям, а также разная чувствительность к гуманитарной риторике, к гуманитарной фразеологии. Хотя при этом все равно остается вопрос, мое ли дело, что нет общественного обсуждения по поводу приватности.

И.В. Костерина
Наш центр занимается изучением молодежи, поэтому, я попытаюсь представить экспертную оценку, экспертный взгляд на проблему. Вопрос о том, что такое частная жизнь, на самом деле очень неоднозначный и трудный. Даже для обозначения одних и тех же явлений существуют разные понятия. Понятие частная жизнь все активнее заменяется понятием приватность. Приватность - новое слово, которое обозначает стремление к особой ценности. Приватность - это право быть наедине с собой, и право хранить информацию о себе в секрете, создавать особое информационное пространство, куда не будут проникать другие. Приватность может быть разной - это может быть приватность в общении, приватность в отношении пространства. Мне кажется, что приватное пространство, которым человек себя окружает, становится одним из тех моментов, по которому можно провести межпоколенческий вектор. Для предыдущего поколения, которое жило и социализировалось в советском строе ценности коллективной жизни были намного значимее, и человек, который жил в советское время был публичен. Мы знаем о практиках коллективных собраний, где обсуждалась личная жизнь человека или давались оценки ей, - в некоторых ситуациях человек должен был повиниться прилюдно по поводу каких-то неэтических, аморальных действий. В советское время сформировались институты, которые разрушали приватность и пытались вовлечь человека в публичную, открытую жизнь - ясли, школы и т.д. Человек всегда находился на виду и ценность частной жизни не актуализировалась. Сейчас с появлением новых пространств досуга, появлением новых практик ценность частной жизни отличается у поколения взрослых и молодежи. У "взрослых" представления о частной жизни часто связываются возможностью владеть частной собственностью, возможностью жить в собственном доме и тем самым отгораживаться от окружающего мира, это очевидная психологическая потребность оставаться наедине с близкими людьми. У молодежи эта потребность проявляется несколько в другом. Она не связана с витальными потребностями, желанием обладать собственностью, - для молодых важен уход от контроля взрослых. В связи с этим появляются новые практики. С одной стороны молодежь старается уйти в виртуальные сообщества, в свои компании, создать новые, исключительно молодежные, пространства, - клубы и просто тусовки по интересам. В то же время появляются странные и, казалось бы, абсурдные с точки зрения приватности практики. Например, Живой Журнал в Интернет, - это интимный дневник, который предлагается на всеобщее прочтение, всеобщее обсуждение - какую функцию он несет? Поэтому очень трудно говорить о том, где граница приватности для молодежи, в чем она проявляется. Реалити-шоу - это тоже "молодежные" проекты. Нет ни стыда от публичности повседневной жизни, ни страха быть осмеянным. Наоборот это скорее эпатаж и опровержение ценности приватной жизни. Мне кажется, интересен вопрос, в чем приватность для молодежи, существует ли она как ценность. Я думаю, что она существует, но она в другом. Научно-исследовательский центр "Регион" проводил исследование, касающееся безопасности, и молодежь в первую очередь подчеркнула важность личной физической безопасности. В то время как взрослые понимали под безопасностью безопасность страны, отсутствие угрозы терроризма. Безопасность молодежи нередко сводилась именно к телесной безопасности.

Сейчас можно говорить о том, что появляется новое молодежное направление - "геймеры", люди, которые играют в свои идентичности, которые создают новую идентичность взамен той, в которой они существуют. Созданную, сконструированную идентичность они не боятся выставлять напоказ. Здесь нет никакого секрета. В то время как индивидуальность - она сакральна, ее молодежь не стремится выставлять напоказ, наоборот старается создать особые миры, где бы эта индивидуальность проявлялась. Это, прежде всего, миры самых близких друзей, компании, миры виртуального общения, где есть возможность, не называя себя, попробовать проявить свои реальные интересы, фантазии. Подводя итог, мне кажется, что нужно говорить не о новой приватности, а искать разные проявления приватности внутри молодежной культуры.

С.Г. Маковецкая
Видимо, существуют разная совокупность критериев, с помощью которых люди разного поколения определяют границы или ценности частной жизни. Существуют даже разные нормы одних и тех же характеристик, которые, скорее всего, гипотетически, по-разному определяются разными поколениями и, возможно, разными индивидуальностями внутри одного поколения. При этом прозвучала интересная и дискуссионная постановка вопроса, связанная с тем, что идентичность по-разному формулируется: с одной стороны человек советский - идентичность через коллективность, коллективная идентичность, с другой стороны молодежь, которая претендует на идентичность индивидуальную, индивидуализированную и при этом использует групповую реализацию. И мне кажется, что есть еще две вещи, с которыми мы столкнулись и, по-моему, мы нащупали некоторый миф. Во-первых, у меня такое ощущение, как гипотезу вам выкладываю, наиболее острое ощущение ценности частной жизни, прежде всего, возникало у людей, которые в советскую эпоху реализовывались и т.д., обостренное, включенное в парадигму, в гармонию мира. Еще по поводу ЖЖ, я не очень хорошо знаю аудиторию ЖЖ, но у меня такое ощущение, что ЖЖ - это совсем не молодежные носители, что ЖЖ - это такое Интернет-сообщество филологического характера, в котором большое количество, условно говоря, сорокалетних старых дев, они возможно и являются молодежью или молодящимися, а возможно это миф, связанный с тем, что интернет-культура и наиболее яркие проявления интернет-культуры, которые противостоят ценностям частной жизни, принадлежат молодежи. Может, молодежи вообще не до этого.

В.М. Раков
Я решил взглянуть на частную жизнь, прежде всего, глазами историка. Откуда это взялось. Это право. Оно возникло на либеральной почве. Либерализм - это осевая идеология современности, есть такое определение. И частная жизнь - это некая вариация на либеральную антропологическую тему. В либерализме философии нет, там есть некий эрзац философии, это либеральная антропология. Либеральный человек, локковский человек, он, на мой взгляд, двойственный. У него есть, прежде всего, его публичные права: свобода слова и т.д., жизнь, собственность, политические права. Это то, что в?димо, это его внешняя оболочка, это то, что отстаивалось в первую очередь, на протяжении первых столетий, когда современность только-только набирала ход, на протяжении раннего Нового времени. Но помимо этого у локковского человека есть еще и то, о чем, как правило, не говорится. С точки зрения либерализма мы все не равны. В каждом из нас есть некая бездна, некий "темный ящик". Об этом либералы не говорят. Там никто никого не учит жить. Там, возможно есть неравенство либеральное, а чтобы это неравенство не слишком нас грузило, это неравенство надо подвергнуть определенной нивелировке на уровне внешних социальных срезов между людьми. И тут появляется формальная рациональность, процедуры. Либерализм - это, прежде всего, процедуры, процедуры, которые выравнивают. Благодаря которым мы с вами можем общаться, находить общий язык. Но в либерализме, как представляется, есть некая тайна, то о чем не говорят. Либерализм начинался с внешних определений, развитие либерализма до конца XIX века шло под знаком политических свобод, о внутренних свободах говорили не очень много или не очень часто. О них начинают размышлять впервые в Америке. Право на частную жизнь, право быть оставленным в покое впервые упоминается в статье 1890 г. Сэмуэла Уоррена и Луиса Брандейса. Только тогда, когда уже появилась моментальная фотография, когда людей могли снять в клозете, послушать. Это возникло на волне научно-технического прогресса. Но это право было признано далеко не сразу, только в 1926 году Луис Брандейс, член Верховного суда США высказал свое частное мнение, согласно которому право человека на частную жизнь имплицитно, по умолчанию коренится в Конституции США. До середины XX столетия в Европе не шли дальше теоретического обоснования этого права. Его история относительно недавняя. Только после опыта тоталитаризма в Европе, только после того, как Америку тряхнул маккартизм, вот тогда об этом заговорили. Мне кажется, что частная жизнь это такой почти мистический подтекст либерализма. Провести на этом праве юридическую редукцию очень сложно, да, наверное, и не нужно. Эти права всплывают как бы негативно, от противного. Им нельзя дать положительного определения, так как это мы делаем в отношении публичных прав. В либерализме есть некая мистика, есть то, что не называется. Это в либерализме хорошо. Такая секулярная мистика, с этой секулярной мистикой я и связываю прайвеси.

Пределы вмешательства. Здесь я вспоминаю Сократа. Хотя это не наш человек. В античной традиции его можно сопоставить только с Христом. Они очень похожи. Он шел на жертву как Христос. Сократ почему был казнен? Если бы я был одним из тридцати тиранов - я бы приговорил его к смертной казни. Греки были терпимые люди, там не было жесткой идеологии, не было касты жрецов. Его смерть была результатом политического решения, не религиозного. Сократ слишком выступал из ряда и он представлял серьезную опасность. Сработал инстинкт политического, полисного самосохранения. Как в случае с иудеями. Евреям ничего не оставалось, как только казнить Христа. Если бы его дело победило - от иудаизма ничего не осталось, только пыль. Христос не оставил им другого пути. Так же с Сократом. Это по поводу пределов. Сейчас ситуация с Сократом тоже есть. Вместо Сократа сейчас выступают гомосексуалисты. Как мне к этому относиться. Я, наверное, в данном случае консерватор. Есть люди, которые без этого не могут, но надо признать, что это исключение из правил. Если это норма затрудняюсь, как сочетать одну норму, нашу норму физиологическую с нормой гомосексуализма. Пусть у них будет ниша, клубы и т.д., ради бога. Но если гомосексуализм претендует на то, чтобы стать идеологией, полноценной альтернативой норме, тотальным жизненным стилем, охватывающим все сферы жизни - здесь уже извините. Может быть, я ошибаюсь.

Что касается поколенческих различий в отношении к частной жизни как ценности. Старшие, как мне кажется, жили в условиях, когда свободы не было, когда свобода воспринималась как глоток воздуха или глоток алкоголя. Надо было куда-то уйти. Это была такая фрустрированная приватность. Глотнуть, куда-нибудь уйти: на кухню, или где-нибудь с женой под подушкой, или где-нибудь, как казаки, - дальше, дальше, или как раскольники. Уйти от этого монструозного государства. Свобода воспринималось более остро. Сейчас это ощущение, мне кажется, отчасти утрачено. У молодежи таких проблем нет. Я согласен с тем, что ее понимание приватности преимущественно телесное. Я всегда чувствовал себя отчасти, а может в существенном смысле, маргиналом. Меня всегда пугало общество, которое на меня претендует, и я искал, как я могу защититься от общества, как я могу почувствовать себя человеком, как я могу выразить хоть какое-то слабенькое человеческое достоинство. В пьянство я не ударился. А пьянство - это наша форма приватности. Это наш основной национальный обряд, основная форма терапии. Для молодежи, наверно,е в меньшей степени, не знаю. Вот такой эскейпизм, фрустрированная приватность. Может быть, сюда еще можно добавить какие-то религиозные формы приватности. Современность я воспринимаю отчасти как Левиафана, который хочет меня поглотить, современность это бег, это воронка, это раздерганность моего существа, я раздроблен как феодальная Франция, я разложен на свои влечения, на свои ситуации и это меня очень тяготит. Я хотел бы собрать себя вокруг своего центра. Но своего нормального центра в этом плане жизни я не нахожу нет. И, может быть, я бегу, может быть, я тоже эскейпист, я эмигрирую в себя. В себе, глубже, глубже, глубже, на границах себя и не себя я нахожу ядро, вокруг которого я могу собрать всего себя и обрести некоторую целостность. Это для меня и есть приватность в собственном смысле этого слова. Боюсь, что молодежи это все "до фени". Ей это не интересно. Молодежь исповедует языческий стиль приватности, телесную приватность. Если у старших между свободой и не свободой четкий водораздел, граница маркирована, здесь стоят пограничники, мимо которых надо пробежать, то у молодежи этой проблемы нет. Их приватность, она проще, она постоянно выходит в публичность, мне так кажется. Вот это "за стеклом" - они могут раздеться, показать себя. Они этого не боятся. Но здесь есть некое, мне кажется, некоторое поражение приватности. Может быть, потому что они проще. Приватность и публичность - в случае с молодежью, между ними нет четкой, жесткой демаркационной линии.

А.Б. Суслов
Наверное, как бы мы ни пытались, мы бы не договорились, что же есть такое частная жизнь. Стоило бы сначала поговорить об индикаторах. Одним из важнейших индикаторов, конечно, будет человеческое достоинство. Какие могут быть эталоны. Есть более менее сформированный подход, допустим в Европейской конвенции прав человека, в решениях Европейского суда, есть целый ряд подходов по поводу вмешательства в частную жизнь и по поводу того, что под этим следует понимать. Мне кажется, как настройки - вполне можно использовать. В частности, чем публичнее человек, тем меньше он может рассчитывать на защиту своего прайвеси. Человек, который пошел в политику, он не должен говорить, что это у него частная жизнь. То, что человек, похожий на Генерального прокурора моется в бане с проститутками - это уже не факт его частной жизни, это факт публичной жизни политика. Если вы выходите на площадь, вставляете себе в задницу перышко и демонстрируете себя всем - вы уже публичны, вы не можете рассчитывать на защиту прайвеси, если вы участвуете в шоу "Дом 2", о каком прайвеси речь идет, если вы сами это сделали. Может быть, действительно существуют какие-то поколенческие разрывы в понимании того, где есть допустимое вмешательство, где недопустимое. Но это будет касаться больше нашего понимания вещей, связанных с вопросами морали. А то, что касается неприкосновенности частной жизни как права человека - это будет мало связанным.

С.Г. Маковецкая
Андрей, если верно понимаю, правозащитник ко всему прочему и слышать из уст правозащитника, что существуют сегрегированные в отношении приватности группы - в виде заключенных, солдат и VIP, это очень странная конструкция.

А.Б. Суслов
Солдаты они не сами по доброй воле пошли в солдаты, для того чтобы им жить в этой казарме, а политик, телеведущий, актер - он сам в это вляпался, сам этого захотел.

С.Г. Маковецкая
И поэтому они не имеют право ходит в баню.

А.Б. Суслов
Они имеют право ходить в баню, они не имеют права подавать в суд. Они не защищены.

К. Демакова
Мне хотелось бы ответить на реплику Вячеслава Михайловича о том, что у нас молодых, если я правильно поняла, вы считаете, нет точного представления о частной жизни, поэтому нам не слабо сниматься в реалити-шоу, нам не слабо публиковать свои дневники в Интернете. Я считаю, что это некое такое мифотворчество, некий ответ на глобализацию, на стремление к информационному обществу, где все про всех все знают. И мы творим такой некий миф о своей частной жизни, чтобы действительную настоящую частную жизнь скрыть еще больше, глубже уйти в себя и закрыться такой стеной.

А.Резник
Мне кажется, что данный разговор о частной жизни довольно-таки абстрактный. Это знакомая картина, типичная интеллектуальная игра. Важная в первую очередь для первого мира, цивилизации, но никак не для простого народа и т.д. И вообще, концепция частной жизни - это типичная элитарная концепция и мы заведомо боимся говорить о реальных корнях этой идеологии. В каком мире мы живем. У нас мир, где главная ценность - частная собственность. Либерализация мышления вполне естественное следствие глобализации и по отношению к России - стране второго мира, а может даже третьего скорее, это своеобразная интеллектуальная колонизация. Здесь сидят люди, которые для нашего поколения - вы сделали нам демократию, у вас был идеал - демократия США. Что такое США, мы потом выяснили, когда повзрослели, что США это бомбы в Югославии и Ираке, это постоянные репрессии, это поддержка диктаторских режимов в Южной Америке, это эксплуатация третьего мира, это идеология тупой, развратной и извращенческой поп-культуры. Это мир лжи и большого обмана. Посмотреть хотя бы замечательные передачки Майкла Мура, несмотря на то, что он либерал - он показывает все это. И кризис ... гуманизма сейчас очевиден и не последнюю роль в этой концепции играет частная жизнь, частная жизнь как жизнь заведомого эгоизма, как уход в себя, как идеология отчуждения. Совершенно типичный и откровенно честный пример с менеджером из Лукойла, я участвовал в перекрытии и, знаете, он вышел и сказал бы это людям - он бы поплатился за это. Он совершенно не понимает тот народ, который создает все эти ценности, благодаря которым он ездит на машине и т.д. Это совершенно замечательный пример. Это театр масок и теней. Та мистика любимая, которая опять культивируется интеллектуалами и либералами - это действительно практика отчуждения. И мифологизация, тот самый образ мышления, о котором сказало поколение наших родителей. Молодежь была истинно свободна на баррикадах 68 г. во Франции, до того как ее не поглотил государство-левиафан, переработал. В России благодаря этому поколению Советского Союза, которое мечтало выбраться в США, за кордон, мы, новое поколение, действительно отчуждены, мы не участвуем в культурной жизни ни в политике, мы культивируем "дом 2", мы культивируем всякие глупости. Нас несколько десятков и мы были свободны только, когда участвовали в движении протеста в январе, феврале. Это дало нам такой заряд творчества и позитивной энергии, что мы и сейчас не будем останавливаться, мы будем работать дальше. Мы никогда не говорим, что это наша частная жизнь, наша жизнь общественная, только так мы реализуем свою личность.

М.Б. Касимов
Меня заинтересовал вопрос о границах частной жизни. Я подумал, а где границы частной жизни на подводной лодке, где границы частной жизни в камере тюремной. Но они же все равно есть. И они точно есть там. И в тюрьме они действительно гораздо более жесткие. Если ты позволишь себе, чтоб кто-то переступил через твою границу частной жизни - после этого ты понижаешься в ранге, внутри этой тюрьмы. Получается такая закономерность, чем ближе люди сосредоточены друг другу, тем у них уже границы частной жизни - это объективно. Наверное, границы моей частной жизни - это расстояние моего кулака. Там где я могу защитить свою частную жизнь - там моя частная жизнь, где я не могу - я вынужден свою частную жизнь соизмерять внешними угрозами и опасностями. ... Есть два подхода - есть вмешательство в мою личную жизнь, я имею право скрывать от соседей сколько мне лет, чем я занимаюсь, какие у меня животные. Вторая позиция - в том, что от соседей тайн быть не может. Потому что сосед соседу - потенциальный источник террористической опасности. Сосед сверху может затопить водой. Сосед снизу может тонну гексогена загрузить в свою квартиру и взорвать. Поэтому когда соседи друг друга лично знают - они более защищены. В рамках одного подъезда при скученности - это ситуация с подводной лодкой или с камерой. Заключенный должен знать социальный статус того, кто рядом с ним находится, иначе он может сам пострадать. В отдельно взятом подъезде соседи не могут не знать о соседях больше, чем они хотели бы от них скрыть. Если бы мы жили в отдельных виллах - наша частная жизнь ограничивалась бы пределами вилл. Но если мы живем в одном подъезде, то к сожалению, эти границы становятся очень растворимыми.

М. Гащенко
Я бы хотела возразить насчет кризиса нравственности и его связи с индивидуализмом людей. Мне кажется, здесь абсолютно обратная связь. Человек начинает индивидуализироваться, начинает защищать свою частную жизнь только, когда начинает страдать от общественной безнравственности. Например, я буду индивидуализироваться если буду страдать от воздействия окружающих людей, если оно мне невыгодно и неприятно. Ваши слова о высокой нравственности коллективизма, я считаю не особо обоснованными. Мне кажется, что молодежь именно поэтому и склонна к индивидуализации, потому что процессы в общественном сознании, они порабощают, они пытаются манипулировать сознанием каждого человека. Мне кажется, молодые люди так пытаются сохранить свободу.

Е. Дорофеева
Мы достигли уже определенного уровня развития, в том числе и экономического, большая часть населения у нас не задействована в тяжелых производствах, поэтому у людей есть время подумать о своей личной жизни, уйти в себя, заняться не физическим трудом. Да, возможно, частную жизнь можно отрицать как удел высоколобых интеллектуалов. Тем не менее, отношение к частной жизни у всех людей разное. Чем больше человек занят, тем меньше у него времени об этом думать. Что касается такого момента как коллективизм - здесь ранее было сказано, что нам долгое время навязывали коллективную форму воспитания. Хотелось бы сказать о пенитенциарной системе. Коллективная форма, которая свойственна, что для пионерского лагеря, что для обычного лагеря - практически одно и то же. Личная жизнь выставляется напоказ, и здесь бросается в глаза отличие от зарубежных уголовно-исполнительных систем. Вопрос в отношении контингента заключенных хотелось бы поставить отдельно. Так как этот контингент достаточно незащищенный, так как защищать права в исправительном учреждении намного сложнее, чем защищать их на свободе.

С.Г. Маковецкая
Я хотела бы добавить, что как бы мы не относились к абсолюту или к эталону ценности частной жизни, мы должна понимать, что сейчас реально взрываются метро, ездят машины с гексагеном и т.д. как мы определяем границы того, что мы будем разменивать на безопасность. Может, имеет смысл поговорить про практические вещи - что мы на что будем тогда менять.

А.Б. Суслов
Очень важно от кого исходит угроза: если угроза исходит от соседа - это одно, если угроза исходит от власти это другое. Если мы говорим о прайвеси, связанной с правами человека, то конечно речь идет о взаимоотношениях моих и власти. Со стороны государства гораздо большая опасность. Сейчас создается масса баз данных по разным поводам. Нас, конечно, часто заверяют, что это никому не станет известным, но мне по Интернету чуть не каждый день приходят предложения по интернету купить разные базы данных. В результате я могу получить любые сведения о конкретном человеке, не только о собаке, но и о том, какая есть собственность, какая семья и прочее, вплоть до банковских счетов. То же самое камеры, которые везде устанавливаются. Должен быть какой-то допустимый предел. Где этот предел. Предел раз и навсегда, по всей видимости, мы не очертим. В европейской конвенции прав человека описывается так - право на частную жизнь является правом ограниченным, его можно ограничить общественным интересом. Как общественный интерес могут выступать соображения государственной безопасности, борьбы с преступностью, охраны общественного порядка, права и свободы других людей. Можно представить, почему может государство вмешаться. Это вмешательство возможно только в тех пределах, допустимых в демократическом государстве. Если это будет такое вмешательство, которое даст нам тоталитарное общество...

С.Г. Маковецкая
Если мы будем говорить о конвенциях мы практически никуда не двинемся, потому что само выполнение конвенций и готовность к тому, что государство не выполняет конвенцию это само есть предмет некоей общественной конвенции, общественной договоренности о том, что первично, а что вторично в контексте прав человека.

С.В. Маленко
Каждый человек, который снимается в "Дом-2" получает 20-25 тыс. долл. Я думаю, что вопрос о реалити-шоу снимается - они зарабатывают деньги как актеры. Государство действительно лезет куда угодно, но в таком случае работа с девиантными отклонениями, работа с людьми групп риска - это вмешательство в их частную жизнь. Несмотря на то, что я пытался всякие слухи пускать в тусовку, ну, не интересна ни для кого в России частная жизнь другого человека. Всем глубоко наплевать, если вы не А.Б.Пугачева, если вы не Лайма Вайкуле, если вы не Скуратов и многое другое, то на уровне региона лично ваша частная жизнь бабушке тете Соне, доярке 70-летней глубоко фиолетова. Мы говорим про такую публичную частную жизнь. Если это соседка, которую вы залили или включили громкую музыку, то конечно вы нарушили ее частную жизнь, а она нарушила вашу частную жизнь, потому что мешает вам слушать музыку громко, когда вам этого хочется. Есть законодательные рамка - кодекс, который запрещает после 23.00 включать и т.п. Андрей Борисович прав, есть публичная частная жизнь: я не могу рассчитывать, что мои интимные отношения с кем-либо, мое имущество, мое желание власти, мое желание карьеры не будет обсуждаться не будет обсуждаться людьми, которым я вдруг помешал чем-то или я нарушил их частную жизнь или я им оказался интересен. В случае если я являюсь отдельно взятым человеком, то каким образом в стране решить вопрос конфликта интересов между желанием жить частно одного человека и желанием жить частно другого человека - вот это я считаю вопрос, причем риторический. Потому что очень тяжело, мне кажется, в нем разобраться.

П. Миков
11 лет я жил в условиях полного отсутствия неприкосновенности частной жизни, сегодня для меня лично это огромная ценность. Возвращаясь к теме дискуссии - Россия XXI век: неприкосновенность частной жизни в России: а) невозможна, б) не нужна. Достаточно провокационно, но я бы добавил еще в) не актуальна. Мы вообще-то в XXI веке живем и тот мониторинг прав человека, который мы проводили два года в школах пермской области, показывает абсолютную неактуальность частной жизни как среди педагогов, которые по сути дела формируют наше с вами будущее общество, образовывая детей, так и среди детей. Только пять процентов педагогов считают, что у них есть право на частную жизнь и называют его, и только 9% учеников старших классов также называют это право. Но в чем парадокс: и те и другие осознают ценность - они не знают об этом праве, не знают о его границах, но ценность его признают. Например, и ученики и учителя очень возмущаются, когда вмешиваются в частную жизнь. У учеников на первом месте стоит такая проблема как комментирование взрослыми, учителями отношений между разнополыми лицами. Вот эта внешняя частная жизнь. На втором месте - комментарование отношений между однополыми детьми, и 50% отмечают это. При этом одной из угроз частной жизни является сохранение патриархальных отношений в сельской местности. И дети и учителя, проживающие и обучающие в сельской местности, гораздо чаще идентифицируют вмешательство в свою собственную частную жизнь. И вот эта вот мультипликация нарушений права на неприкосновенность частной жизни в образовательных учреждениях, где дети проводят основную часть своего детства с 7-ми лет до 18-ти, 10-11 лет и приводит к тому, что это право на неприкосновенность частной жизни оно в ближайшее время для нас будет не актуально. И когда государство нам предложит ради безопасности усилить меры, прослушку, например, ввести, я считаю, что граждане будут только за. Хоть микрочипы вживить. И не будет людей, которые выступили бы против, потому что это не есть на самом деле ценность. Хотя дискуссия наша каждый раз поворачивается, и некоторые вещи я бы отнес к неким личным предпочтениям. Я считаю, что водитель, который в автобусе включает М.Круга - это не есть вмешательство в частную жизнь - я могу выйти.

И.В. Аверкиев
Нельзя не отреагировать на замечательное выступление наших левых коллег. Но я это сделаю в соответствии с тематикой. Феномен частной жизни имеет совершенно очевидно две ипостаси, он их много имеет, но одна дихотомия, это совершенно очевидная гуманитарная проблема. Я думаю, что никто с гуманитарностью, гуманитарной составляющей частной жизни спорить не будет. Частная жизнь - составная часть стиля жизни и в этом смысле все понимают, что дома у себя, входя в туалет закрывается, им запретят закрываться - речь идет о частной жизни, хоть вы правые, хоть вы левые, хоть какие. Все понимают, что когда перед вами камера 16 человек и отхожее место открытое и вы 10 лет живете в таких условиях - всем понятно, что такое частная жизнь, как это важно. Есть серьезный политический контекст в этом явлении частной жизни. Я хотел бы заметить о тайной составляющей либерализма Вячеслава Михайловича. Действительно, есть очень важный либеральный контекст в этом понятии частная жизнь, но нужно четко понимать, что частная жизнь существовала всегда. Потребность в частной жизни, в отграничении себя от толпы, в уединении, так было и в эпоху Сократа и раньше и сейчас и после того. Но не случайно, что именно либерализм легализовал вот это нормальное желание ограничиваться, поскольку это действительно вытекало из концепции либерализма. Если мы хотим, чтобы наша страна стала современной страной, чтобы она пережила болезненную модернизацию, без нее она не сможет быть современной страной, чтобы соревноваться с теми же США, Европой и т.д., то модернизация, по сути дела, реализуется настолько, насколько много в стране свободных людей. Людей, которые получают удовольствие от свободы. Личное ощущение от свободы - это очень важно и это именно удовольствие, эмоциональное переживаемое удовольствие. И получается следующая вещь, что первичный опыт удовольствия от свободы, подсознательный опыт, мы получаем, осваивая свою частную жизнь. Когда ребенок закрывается у себя в комнате, он привык получать кайф от того, что к нему мать с этими глупыми вопросами в ближайший час не зайдет - он получил удовольствие от свободы, от свободы от нее, но именно потому, что осваивал практики частной жизни. А Россия - это страна с глобальным свобододефицитом. Люди не ходят на выборы, потому что люди не умеют получать удовольствие от свободы своего мнения. Со свободой рынка тоже, мы опять опустимся в это понимание, если копаться - люди не занимаются частным бизнесом, потому что не понимают, какой этой кайф - заниматься чем-то самому и заработать кучу денег. Кайф - тратить так, как хочу деньги, которые сам заработал - ну, не умеют это получать. Поэтому очень важно, чтоб не было детских домов. Там могут хорошо воспитывать детей. Но мы с ними сталкиваемся - они выходят оттуда рабами. Они не понимают ничего о свободе. Очень важно, чтобы было по-другому в тюрьмах, чтобы в армиях было по-другому. Изначально под всем этим лежит именно частная жизнь, разветвленная система практик, когда человек умеет уединяться, когда он становится индивидуалистом, что так не нравится нашим левым коллегам. Но не будучи индивидуалистом - не познаешь свободы. Замечательная мысль Ксении Демаковой, я что-то такое чувствовал, но она это совершенно грамотно сформулировала. По-моему тенденция моего поколения к молодежи, что она абсолютно бесстыдная и срамная, демонстрирует все, что было раньше частное, на самом деле это только поверхность. Это такой способ, я вам отдаю на откуп часть своей частной жизни, подавитесь ей, и тем самым я защищаю все остальное, все самое главное. Я думаю, что все эти практики максимальной публичности молодежи это всего лишь попытки очень незащищенных в смысле частной жизни людей защититься демонстрируя гипероткрытость. Почему меня настораживает неприятие случая с водителем менеджером из Лукойла, которому перекрыли дорогу. Вы как раз перекрывали, когда Кама уезжает и несколько людей, один из которых присутствием здесь - она успела, а потом когда Кама ехала - люди с чемоданчиками бежали, но так и не успели. Это были пожилые люди, которые тоже живут на пенсию, и которых тоже волновала проблема льгот. Это к чему. Что люди, которые изначально прощают себе посягательство на чужую частную жизнь, выдают себе индульгенцию себе - ради высоких идей мы все это можем сделать - вот из этого тоталитаризм рождается, концлагеря, загнать всех и по справедливости. Это замечательно, наши левые коллеги делают правильное дело, потому что некому заступаться за людей. Но когда за одних сирых и убогих заступаются посредством нарушения права на частную жизнь посредством других сирых и убогих. Или не сирых и убогих. Там более - делят тем самым людей на тех, кто достоин сочувствия левых и не достоин.

А. Резник
Культивировать принцип какой-то свободы, сопротивления государственному аппарату насилия - это, я думаю, даже левые могут поддержать. Большинство не понимает в чем самодостаточная человеческая свобода их личности, поэтому практическую пользу будут иметь листовочные кампании, можно журнал сделать, где всю нашу дискуссию разместить, в интернете сайт сделать и т.д. Личный опыт ограничения частной жизни - сколько я ни попадал в милицию - там люди не понимают этого. Я им, конечно, не вешал лапшу на уши про частную жизнь, я пытался объяснять по части законов - тоже не понимают. Хотелось бы получать помощь от правозащитников, когда нас левых задерживает милиция… может, тогда будет меньше споров, меньше путаниц в таких глобальных абстрактных понятиях как частная, личная жизнь.

С.Г. Маковецкая
Появился еще один аспект, связанный с разумным ограничением права: право на частную жизнь зависит от траектории предыдущего развития страны. В нашей стране невозможно реализовывать право на частную жизнь, просто надо разумно самоограничивать.

Д.Г. Галицкий
Государство охраняет данные моего паспорта. Я не понимаю, чего его охранять, я не считаю, что эта информация вообще подлежит какой-либо охране. Под частной жизнью многие понимают возможность организовать свой мир, так как ему хочется. В этом смысле частная собственность является физической основой такой организации. Левые точно так же пользуются своей частной жизнью, частными квартирами для собственных собраний. Это право сколько человек живет, столько оно существует. На бытовом уровне оно называется так "А тебе какое дело?". Оно существует во всех социальных группах. Второй аспект - это охрана частной информации. Это некое право обмануть всех, чтобы казаться лучше. Оно нигде не закреплено, но все им очень хорошо пользуются. И все имеют в виду, что я могу не пускать людей в некоторое пространство и говорить, что на самом деле я лучше. Люди хотят показаться лучше, когда в своей референтной группе они видят, что таким нельзя быть, за это есть наказание. У молодежи, как мне кажется, с частной жизнью меньше проблем. Они не боятся смотреть Симпсонов, не боятся раздеться. На самом деле свободному человеку, ему на это прайвеси, по большому счету, наплевать. Если я не боюсь быть таким, какой я есть… Я буду защищать свое право частного мира. Но право частной информации - да, пожалуйста, я всем скажу номер паспорта и т.д. Мне нравится, что проблема частной жизни становится менее острой для молодежи. Мне кажется, есть сдвиги. В Америке люди стали меньше пользоваться услугами психологов, потому что они стали относиться к себе нормально, какие они есть - такие есть, комплексов стало меньше и психологи отпали.

В.М. Раков
Во многом благодаря молодежи. В 70-е годы, когда Америка была ханженская, пуританская, взрослые, наверное, впервые в истории человечества, посмотрели на молодежь и удивились, не стали порицать и взяли уроки.

С.Г. Маковецкая
Мы проводили исследование о том, что для потребителя государствено-властных услуг важно и заложили большой кусок, связанный с конфиденциальностью информации. Стали опрашивать людей и выяснилось, что мы не одного ответа не получили в отношении того, что какая-то ценность защиты информации, когда человек заполняет данные о себе в бланке в паспортном столе. В лучшем случае, выяснилось, что есть такие услуги, которые нужно оказывать без свидетелей, например, н получение жилищной субсидии хотелось бы чтоб не видели. Мы столкнулись с ситуацией, когда мы не выловили ажиатажного спроса в отношении конфиденциальности, но вместе с тем, в стандарты все-таки заложили. Потому что существует цивилизационная составляющая и гуманитарные обязательства России, из которых следует, что защищать конфиденциальную информацию все равно придется. Существует еще одна проблема: в отношении частной жизни существует для каждого человека отдельная несжимающаяся составляющая, принципиально важная, потому что это человеческое в человеке, называется достоинством. И проблема в том, что в этом конгломерате существует статусная составляющая (частная жизнь как показатель статуса), ханженская составляющая, но скорее всего там и есть вот это обязательная заинтересованность в том, что это частная жизнь. Поскольку у нас нет дискуссии в отношении частной жизни, нет никаких опознавательных точек, те, кто являются властью (… Лукойл, учителя, водитель автобуса и т.п.) считают, что все как-то понимают что такое частная жизнь, и все приблизительно согласны с тем, что мы взамен того, что будем раздеваться до колготок с дырками в аэропорту, получим некоторую безопасность. А для меня вот как раз это несжимающаяся составляющая. И по этому поводу нужно специально определять - как мы будем решать эту проблему - человеческого в человеке, который живет в России, если для него это несжимающаяся составляющая.

М.Б. Касимов
Я хотел бы сказать по поводу права кого-то успеть на поезд, когда кто-то перекрывает дороги. Я бы это сформулировал несколько по-другому: перекрытие дороги - это экстремальная ситуация. Я бы для простоты провел аналогию с зоной: это ситуация, когда кого-то пытаются опустить, а остальные спокойно хавают и этот человек подходит, переворачивает стол. У вас нет права хавать, пока мою личную жизнь кто-то пытается опустить. И по-другому он сделать не может. Если он это позволит - его опустят. И тут тоже самое: пенсионеров решили опустить, государство их опускало, и пенсионеры, на самом деле, пожертвовали собой, вышли пенсионеры статусные, которые всегда с властью нормальные отношения имели и им плюнули в лицо. Ты не будешь есть, пока они жертвы. Твой стол все равно перевернут.

А.Б. Суслов
Я хотел бы подчеркнуть, все таки как индикатор надо иметь в виду такую вещь, как человеческое достоинство. И я чувствую, когда мое правеси нарушается, когда это меня цепляет, мое достоинство. Недавно мы побывали Стокгольме и посмотрели на прелести построенного шведского социализма. Я бы хотел сказать, что от социализма попахивало тоталитарным душком. И на примере прайвеси это тоже чувствуется. Даже не на том, как вы видите, что там очереди за водкой побольше чем у нас при Горбачеве. А именно прайвеси. Нам рассказывала гид наш. Она как-то раз хотела поменять дверь в своей квартире, но оказалось, что она не может сделать это сама, потому что она должна согласовать это со всеми жильцами в доме. Она сказала, что я согласую в фирме, фирма мне поставить дверь похожую, но нет, надо все равно согласовать со всеми, несмотря на то, что она просто хотела усилить, поставить железную дверь. А жильцы не соглашаются. Просто так выйти из этого социума, сказать "А пошли вы все, куда подальше" она бы, конечно могла, но ее бы этот социум выкинул. Потому что это, действительно, то общество, которое давит на личность.

С.Г. Маковецкая
У нас тут, как минимум, два посыла, один связан с тем, что придется накрепко связать между собой демократию и права человека, и тогда мы будем получать всякий раз в лоб в отношении развитых демократий, которые нарушают права. Либо вариант, при котором мы соглашаемся на то, что претензии на абсолютизацию прав на частную жизнь являются формой социальной безответственности, поскольку все остальные не могут реализовать свои претензии на коллективное решение проблемы, на безопасность и т.д.

М. Бахарев
Что такое частная жизнь. Частная жизнь для меня, это тот мирок, в который я не хочу пускать других. Это те сведения обо мне, которые я не хочу разглашать. Сейчас ставится вопрос о замене паспортов на паспорта с биометрическими данными (отпечатками пальцев, данными радужной оболочки глаза). С одной стороны ничего страшного в этом нет. Но остается угроза в технологической реализации этого. В США сейчас много говорят о радиометках, это чип, в который информация закладывается и может быть считана на расстоянии. Любой, кто имеет соответствующее оборудование, может на расстоянии считать информацию. Такая же технология предполагается и у нас. Если технологии не будут позволять сохранить паспортную информацию втайне - это вторжение в мою частную жизнь. Что задело меня вчера - Пермэнерго осуществила поквартирный обход с целью снятия показания счетчиков. Извините, когда у 90% пермяков стоят эти счетчики в квартирах - это вмешательство в частную жизнь. Если Пермэнерго так озабочено своими доходами - пусть перевешивает счетчик в коридор и я буду иметь полное право не пускать их в мою квартиру. Самое опасное, на мой взгляд - это технологии. Чем больше мы зависим от технологий, тем больше вмешательство в нашу частную жизнь.

Р.А. Юшков
Говорить буду я о приоритетах, о приоритетах нашей деятельности, нас, людей наиболее активных. Возьмем Великую Отечественную Войну, кировский завод, производит танки, которые с конвейера идут в бой, люди умирают у станков от перегрузки, вся страна напрягает все силы для борьбы с фашизмом. Но вот появляется группа людей, хорошие такие ребята, которые как раз в этот момент прочитали конвенцию, провели исследование на ходу, обнаружили, что производство танков сильно вредит рабочему организму, жителям микрорайона, и начинают протестовать активно, бойкотировать это производство. Что руководству делать с такой группой. Расстрелять, очевидно. Я, будучи зеленым, тем не менее, отдаю себе отчет в разных приоритетах. В настоящее время идет разговор о частной жизни на фоне проблем стремительной депопуляции, вымирания населения, алкоголизации, наркоманизации, первое место по числу суицидов, 2 миллиона беспризорников на улицах, паралич системы управления, коррупция, разъедающая страну, последние веяния - угроза оранжевой революции и т.п. и в этой ситуации мы говорим о частной жизни. Я, в отличие от Александра Резника, не отрицаю эту ценность начисто, но в контексте приоритетов, о которых у нас должна болеть душа и чем мы должны заниматься… Я здесь категорически не согласен с Игорем Валерьевичем, что частная жизнь это тот показатель, тот симптом, который отражает степень общественного здоровья и вообще степень процветания. За последние 10-15 лет, да, наверное, в плане частной жизни у нас есть кое-какие улучшения, люди стали более свободны, независимы. По всем остальным социальным показателям - полная деградация и обвал. И в этом контексте эта тем частной жизни мне кажется частью какой-то такой игры очередной. Мне горько видеть, что наши очень ограниченные ресурсы, человеческие, интеллектуальные, всячески посвящаются сейчас такому приоритетику, седьмому в третьем ряду в контексте тех проблем, которые стоят перед страной.

И.В. Костерина
Мне хотелось бы попытаться подвести итог дискуссии. Мы много говорили о ценности частной жизни. По моему мнению, частная жизнь не может быть признана какой-то абсолютной ценностью и нужно ввести рамки, которые делали бы эту частную жизнь одинаковой для всех. Это действительно безумие. И тем более мы не можем говорить о каких-то нормативах частной жизни применительно ко всем людям. Потому что частная жизнь для человека взрослого, для человека молодого, частная жизнь мужчины и частная жизни женщины, частная жизнь человека, живущего в городе и селе - это будет абсолютно разные вещи. Естественно мы не можем придумать какое-то законодательство, положения, которые бы регулировали все эти разности частной жизни, но инициировать такую дискуссию и поддерживать, я думаю, просто обязаны. Иначе все рассуждения у нас сведутся к тому, что людям кушать нечего, а мы говорим о каких то высших ценностях. Но на то мы и люди, на то мы и стремимся куда-то, жить, развиваться и быть индивидуальностями, личностями, чтобы говорить именно об этих вещах, какими бы далекими и инопланетными они нам сейчас не казались.

В.М. Раков
Это были люди повышенной мотивации, люди предельно ответственные, даже аскетичные, именно эти люди создали современность. И качество истории зависит от того, каково количество этих людей. Если их количество меньше некой критической массы, если они не могут воздействовать на все общество, нам нужно их принять. Нам нужны люди, которые способны подать хороший пример. Если такие люди есть, тогда все остальное приложится. Тогда включаются какие-то механизмы, включается экономика, начинается социальное строительство, строительство гражданского общества и т.д. О частной жизни стоит говорить. Другое дело, что наш исторический опыт к частной жизни имеет косвенное отношение, или малое отношение, поскольку мы народ в целом, как это ни печально, архаический, а архаический человек не имеет собственной точки отсчета, архаический человек, он вынесен вовне. Вот это страшно. Как это преодолевать - не знаю. Наверное, надо не только надеяться на то, что история сама все решит, если мы способны что-то сделать, то, что зависит от нас, мы должны это сделать. От этого частная жизнь, безусловно, для меня является базовой ценностью, свобода, точнее говоря, базовая ценность. И что касается моих резкостей в адрес молодежи, я беру эти резкости назад. Мне кажется, что различия, поколенческие различия в отношении к частной жизни между молодежью и старшим поколением, к которому уже я принадлежу, они конечно относительны. Мне кажется, что общего больше. Самое главное - это свобода, в которой равно нуждаются и молодые и старые. В моем представлении частная жизнь, точнее свобода, это свобода, преимущественно, от самого себя, если я могу разобраться с собой, со своей частной жизнью, вот тогда я как-нибудь разберусь со всем остальным. Если я несвободен от себя, от своих страстей, от своих аффектов, своих амбиций, социальных амбиций, каких-то идеологий, если я марионетка своей установки, о какой частной жизни может идти речь. Тогда она действительно не нужна. Что мы тут и слышим. Ну и последнее, об угрозах, мы говорили в основном об угрозе идущей слева, или сверху. Крыша государства, которая нас давит, наша мощная крутая крыша, без которой нам, впрочем, никак нельзя. Но и еще одна граница частной жизни, она граничит не только с государством, она граничит со свободой, с правом на информацию. Иногда надо не только защищать частную жизнь, но и защищаться и от нее.

С.Г. Маковецкая
Мне представляется, что право на неприкосновенность частной жизни имеет и ценностную, аксиологическую и функциональную составляющую, и как раз про обе вещи говорили. Ценностную в том смысле, что очень важно, что очень важно чтобы была некоторая общественная договоренность о том, что само по себе обозначаемая мной ситуация как нарушение права на частную жизнь или стремление обозначить свое право на частную жизнь - это достаточный аргумент, это гуманитарная ценность. Вместе с тем, конечно, инструментальный характер у него чрезвычайный и именно по этому, соглашаясь на то, что необходимо будет ограничивать, жертвовать чем-то я должна иметь некий инструментальный инструмент мерила, который для меня будет являться тем, последним рубежом. Поэтому право на свободу, которое для меня соединено с правом на частную жизнь и будут тем мерилом, в отношении которого я буду строить свою собственную линию гражданской обороны. Почему это для меня важно. Потому что право на частную жизнь я сама обеспечить не могу. Только аутизмом. Ну, или в пустынь уходить, и то не факт, что кто-нибудь из паломников не придет. Во всех остальных случаях я должна буду договориться с группой, с государством о правилах, при которых мое право на частную жизнь обеспечивают. При этом инструментально я естественно поступаю в соответствии со своим представлением о том, как мне не наступить на чужую частную жизнь. А дальше и возникает вот эта ситуация общественных частно-публичных диалогов. Потому что государство, власть, кто угодно, очень часто нарушает мое право на частную жизнь не специальным образом. Он просто не считает что это право, или что это ценность, что он чего-то нарушает. И поэтому нужно вырабатывать специальные договоренности, если хотите приличия. Может быть они не совсем общественные, может быть они сначала групповые, потом общественные. Клубная культура, университетская культура, культура левого движения, мне все равно, какая, это будет культура, но все-таки меньше будет ситуаций, в которых не специальным образом, между делом, будет возможностей залезть в мою частную жизнь. Другая вещь, когда специально ограничивают. Я совершенно четко понимаю, что ограничивать все равно придется. В связи с теми угрозами, которые происходят. А считайте мы угрозой экономическую кабалу России, трансатлантическую, или считаем мы угрозой международный терроризм или объем негативной информации, которая на нас сваливается, не важно, мы все равно будем каким-то образом договариваться об этих самых ограничениях. И дальше возникает вопрос: сейчас эти договоренности идут на уровне, ну как бы всем понятном, отсутствует пространство общественного диалога по этому поводу и получается, что все время оперирует власть, или некий субъект, который собирается что-то нарушать, оперирует некими гипотетическими договоренностями. А я категорически отрицаю, что существует большинство в этом смысле. И наша дискуссия это показала. Существует совокупность огромного количества меньшинств, каждое из которых имеет свое представление, свою парадигму в отношении права на частную жизнь. Более того, право каждого члена меньшинства будет нарушено всякий раз, когда другое большое количество меньшинств согласно не обсуждать это вообще, ни с кем, ни с государством, ни с водителем, ни с учителем. Просто запуск этой идеи, создание гражданских, частно-публичных, каких угодно диалогов, которые позволяют сформулировать некоторую готовность общества воспринимать право на частную жизнь как аргумент, хотя бы участия, а потом дальше договариваться по этому поводу - это вещь цивилизационная. И абсолютно человеческая. Потому что человечество становилось человечеством, постепенно осознавая себя как индивид, личность и т.д. и крайне важно, в этом смысле человечеством оставаться. Для меня вот это принципиальная позиция.